Павел Рудановский: «We Are Family подружил арт с гламуром»

Клуб We Are Family разделен на две неравные части. В большом зале устраивают традиционные luxury-вечеринки в духе сгоревшего «Дягилева». А малый, экспериментальный, отвели под безбашенные фрик-пати с музыкой electro house и techno. При этом публика может свободно переходить из одной зоны в другую. Задумка довольно рискованная — это признавали все с самого начала. Но, как оказалось, риск был оправданным. Подробности нам рассказал арт-директор We Are Family Disco Hotel Павел Рудановский.

Как все начиналось?

Я приехал из Лондона в Москву в мае этого года и решил попробовать себя в клубной индустрии. До этого был известен как продюсер, у меня свой театр в Лондоне. Я ставил оперы, классический балет. И вот как раз тогда мы познакомились с Синишей Лазаревичем. У него была мечта — работать в паре с человеком, который мог бы абсолютно свободно руководить независимой частью клуба, где люди могли бы раскрываться, быть самими собой.

Кстати, как вы познакомились?

Встретились случайно, в кафе. Мы почти ничего друг о друге не знали. Он узнал меня как продюсера и пригласил в Черногорию, где мы занимались раскруткой клуба Miracle Lounge. Он увидел меня в работе и понял, что это как раз и нужно для его нового московского клуба. Мы обговорили концепцию малого зала. Это уникальное пространство, где люди могут не только танцевать, но и интеллектуально развиваться, просвещаться. Такая вот арт-площадка с перфомансами.

Были ли аналогичные проекты на Западе? В том же Лондоне, например.

Да, меня вдохновили BoomBox, Circus, Slave to Fashion, Cash Point. Клубы, где люди создают язык моды. Оттуда выходят все легендарные дизайнеры, Это такое вот сердце человеческого креатива. Там может быть человек, одевший на себя коробку из-под холодильника, а рядом — Кайли Миноуг (Kylie Minogue). Вот это и поражает. И никого не интересует, сидишь ли ты на VIP-диване. Вообще не видел VIP-зон в лондонских клубах. Есть, конечно, коммерческие клубы. Но в настоящих трэшовых местах таких зон нет, там все люди равны.

А публика в залах We Are Family как-то отличается?

О, это интересная история. У Синиши уже была наработанная публика из «Дягилева» — люди богатые, короли гламура. Я их вообще не знал, сейчас вот постепенно узнаю, кто они все-такие. А я приехал с совершенно другим видением того, что можно делать в клубе. Это было скорее для молодой аудитории. И нас сначала даже испугались, реакция была неадекватной. Люди шарахались, кого-то даже увозили в больницу…

Серьезно?..

Да, все так и было. У кого-то вроде даже был инфаркт…

Ой. Что же вы там такое устроили?

На открытие мы выпустили двухметрового человека-зебру на 20-сантиметровой платформе. И он как-то очень сильно вошел в роль. И стал бить всех вокруг плеткой. Даже Yves Larock, который тогда играл, тоже разок хлестанул. А потом и вообще снял трусы прямо на сцене. Аудитория ничего подобного не ожидала. На нас посыпались негативные отзывы. Но, с другой стороны, нас запомнили. Потом мы, конечно, немного успокоились, стали менее агрессивными. Подкорректировали программу, больше внимания уделили качеству и атмосфере, нежели характерам. Поняли, что аудиторию нужно воспитывать. И все утряслось. Мы стали с гламуром очень хорошими соседями.

И как теперь реагирует публика?

У нас был полный успех. К нам приходят какие-то интересные фриканутые люди со стразами на лице. Они заглядывают в большой зал, им интересно. А гламурная публика, наоборот, из того зала заходит к нам и трэшит. Мы пытались подружить неагрессивный арт с гламурной тусовкой — и у нас это получилось. Солидная публика просто приходит и отрывается вместе с фриками.

Вы здорово рисковали…

Да, все считали, что трэш и гламур не могут существовать в одном пространстве, никакой гармонии не будет. Многие до сих пор так думают. Но у нас, по сути, VIP-аудитория стала фриками. А фрики ходят в большой зал.

Входы для публики обоих залов отдельные?

Нет, вход один.

И как решаете вопрос с фейсконтролем?

У нас есть список гостей, которые приходят именно в наш зал. И наш фейсконтрольщик уже умеет определять креативных людей, которые могут соседствовать с богатой аудиторией. И я предупреждаю посетителей: им нужно выглядеть так, чтобы можно было сразу понять, что у них есть вкус.

Цены в обоих залах одинаковые?

Да, одинаковые. Но я обязательно буду угощать людей, которые креативно выглядят и весело улыбаются.

Проблемы бывают?

Мы до сих пор ищем пути развития. У нас много разногласий и конфликтов по поводу того, как должен развиваться тот или иной зал. Иногда они мешают друг другу. Если наш арт в переизбытке выходит в большой зал, начинаются проблемы. А если в малом зале становится больше коммерции, тут уже начинаю ругаться я. Но именно в таких условиях создается что-то новое. Когда дев разных идеологии вместе идут к какой-то цели, очень тяжело найти статику. Поэтому мы постоянно в динамике, постоянно экспериментируем.

А вы не собираетесь объединиться с большим залом? Или вам интересно именно это «перетягивание каната»?

Как только мы объединимся, каждый из нас мы что-то потеряет. Они потеряют свой снобизм, уверенность в люксе. А мы потеряем свободу делать то, что мы делаем.

И каковы на данный момент результаты ваших трудов? Публика изменилась?

Да, московская публика стала воспринимать этот формат правильно. Я очень рад этому. Чувствую, что происходит какой-то перелом. Это касается не только клуба. Люди готовы и к новым музыкальным проектам, привозам. Но я думаю, что лучше сделать какой-то креативный отечественный проект, чем привозить звезд.

Елена Семенова